70 лет со дня рождения Первого Президента Абхазии Владислава Григорьевича Ардзинба

Ардзинба был политиком от Бога, 

вождем нации в самое трагическое для нее время 

Владислава Григорьевича я знал еще в середине 1980-х, когда работал в Институте востоковедения РАН. Мы знали друг друга в лицо, но близких отношений между нами не было. Плотно общаться мы стали уже в середине лихих девяностых. 

Благодаря Ардзинба, с 1994 по 2000 год, я проводил в Абхазии по два-четыре месяца в году, занимался исследованием древних традиций и религии абхазов, общался со многими людьми, в том числе старейшинами и жрецами. Ардзинба очень интересовался моей работой. Хотя поначалу довольно скептически отнесся к озвученным планам. Оно и понятно. Многие ученые приезжают в Страну души скорее для отдыха, чем для серьезной работы. Но после того, как в 2000 году я принес Владиславу Григорьевичу на отзыв готовую докторскую, он очень въедливо ее изучал, вникая чуть ли не в каждую запятую. И написал объективный и обстоятельный отзыв, хотя в то время у него уже начались проблемы со здоровьем. 

Ардзинба прекрасный ученый-востоковед, специалист по хеттам (древнейшее население Малой Азии), язык которых имеет родство с абхазо- адыгской языковой группой. Он написал очень хорошую книжку и докторскую диссертацию «Ритуалы и мифы древней Анатолии», в ней я обнаружил многие параллели с религией абхазов. К сожалению, все постепенно нивелируется и уходит, глобализация все вымывает. Если бы я не успел зафиксировать ритуальную практику святилищ и наши беседы с абхазскими жрецами, многое бы исчезло безвозвратно. Время бежит стремительно и теперь очень многие из моих собеседников уже ушли в мир иной. 

Какой Ардзинба был в молодости? Наши некогда юные барышни из Института востоковедения, которым уже под шестьдесят, до сих пор очень тепло вспоминают игры в волейбол, поездки на картошку, субботники и прочие мероприятия, в которых принимал участие юный Владислав Ардзинба. Как мне рассказывали, он был секретарем партбюро, но заботился в первую очередь не о следовании «партийной линии», а об интересах науки и сотрудников отдела Древнего Востока, который он возглавлял. 

Он был настойчив и уперт, так что институтские партийные боссы с ним предпочитали лишний раз не связываться. Он никогда не был карьеристом. В советское время заниматься клинописью и протохеттами никакой карьерист не стал бы, это ж вам не какая-нибудь социалистическая ориентация стран третьего мира, на которой были сделаны сотни карьер. Он был человеком науки, но судьба вынудила идти в политику, и то, что он оказался достоин своей исторической роли, большое счастье для абхазов. Ардзинба был политиком от Бога, вождем нации в самое трагическое для нее время. Однако он не типичный политик — слишком интеллигентный, но в критической ситуации ради национальных интересов способный на самые решительные меры. 

Александр Крылов – ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН. 

2011 год.