Переговоры с ЕАЭС о создании зоны свободной торговли инициировал Египет

Чрезвычайный и полномочный посол Арабской Республики Египет доктор Мохамед Эль-Бадри рассказал директору Евразийского коммуникационного центра Алексею Пилько об отношениях Египта с Россией и ЕАЭС.

2015 год можно назвать годом сотрудничества между Египтом и Россией. В феврале Владимир Путин посетил Каир, в мае Абдель Фаттах ас-Сиси посетил Москву. В связи с этим год может стать особенным в плане развития российско-египетских отношений. Что вы думаете о нынешнем уровне сотрудничества между Египтом и Россией? Что уже сделано и какие действия еще следует предпринять?

Позвольте сказать для начала, что мы провели три встречи на высшем уровне. Первая состоялась в феврале прошлого года, когда президент Сиси был министром обороны, затем 12 августа состоялись переговоры в Сочи, и третья встреча прошла в Каире 9 и 10 февраля 2015 года. Системная работа наших ответственных структур помогает развивать российско-египетские отношения.

Самые важные блоки сотрудничества — торговля и промышленность, туристический сектор, взаимодействие в военной сфере. Расскажу вам кратко, в каком направлении мы движемся. В прошлом году мы заметили рост торгового оборота между двумя странами — мы приближаемся к 5 млрд долларов, и это огромная цифра для 2014 года. За год до этого было около 2,8-2,9 млрд. Это означает, что товарооборот увеличился в два раза за один год. Это первое.

Вы в курсе, что Египет — крупнейший в мире импортер пшеницы. В прошлом году мы закупили большое количество российской пшеницы. И мы работаем над тем, чтобы сделать эту торговлю стабильной и выгодной для обеих сторон. Торговый баланс пока является проблемой, пока почти на каждые 7 долларов, которые мы импортируем из России, мы экспортируем только 1 доллар.

Да, дисбаланс очевиден.

Это абсолютный дисбаланс, но мы понимаем причину — огромный импорт пшеницы и гораздо меньший объем импорта нефти. В нашем случае это обыкновенное явление. С другой стороны, туризм делает отношения более сбалансированными. В прошлом году мы зарегистрировали 3 млн 167 тыс. визитов российских туристов, тогда как в 2013-м, 2014 году у нас было по 2,6 млн. Таким образом, у нас есть 30-процентный рост российских туристов, приезжающих в Египет. Мы вовлечены в серьезные переговоры о преобразовании торговой сферы: вместо того, чтобы использовать доллар, мы можем использовать национальные валюты наших стран в Египте…

Фактически это мой второй вопрос, он касается египетского фунта и российского рубля. Когда мы будем расплачиваться за египетские товары в рублях и наоборот, какой эффект это будет иметь? Что вы думаете об этом? Насколько это реально  и как быстро это можно осуществить?

Хорошо, позвольте мне ответить на ваш второй вопрос, так как на первый я, думаю, уже ответил. Я не знаю, когда это произойдет, знаю только, что мы очень стараемся.

Есть два важных преимущества. Первое — это сильно сокращает операционные издержки. Смысл в том, что, если я хочу купить рубли, чтобы импортировать что-то из России, я использую американский доллар. Таким образом, я теряю на обмене фунтов на доллары и также проигрываю, обменивая доллары на рубли в процессе получения товара. Так мы сокращаем то, что в экономике называется операционными издержками. Пока это не удается осуществить, и это основной вопрос.

Во-вторых, для стран, которые сейчас пытаются стабилизировать свою валюту, таких как Египет и Россия, это повышает спрос на национальную валюту, что делает ее более стабильной. Представьте, что у вас будет спрос на российский рубль в размере 4,5 млрд долларов только благодаря Египту, только благодаря торговле и товарам промышленного назначения, подчеркну: не услугам — только товарам. Вообразите, что будет с услугами, вообразите сферу туризма, просто представьте все это. Вот что создает спрос на рубль. И наоборот, когда ваши туристы едут в Египет, есть спрос на египетский фунт. Это увеличивает уровень стабилизации местной валюты. Все это очень важно.

Итак, во-первых, вы снижаете операционные издержки, во-вторых, вы повышаете спрос на местную валюту и уровень стабилизации. Когда эти два пункта выполнены, вы автоматически помогаете товарообороту и упрощаете торговлю. Центральные банки двух стран изучают эти вопросы, но пока решения нет.

На самом деле это хорошая идея — убрать операционные издержки, это хороший инструмент в двусторонней торговле.

Конечно.

Вне сомнений, это займет время, возможно, даже долгое время, но конечная цель прагматична. Вы в курсе, что Россия является участницей новообразованного Евразийского экономического союза. Как вы смотрите на то, чтобы создать зону свободной торговли между союзом и Египтом?

Конечно, я поддерживаю идею, так как это инициатива Египта. Ранее, еще  до проведения  Евразийского экономического саммита, мы вели переговоры с российской стороной, в том числе о создании соглашения о свободной торговле между Египтом и Россией.

И Египет сможет извлечь выгоду из такой торговой зоны?

Конечно. Россия очень прибыльный, огромный рынок сбыта — приблизительно 142-143 млн человек, это почти в полтора раза больше населения Египта. И такое соглашение увеличит конкурентоспособность египетских производителей и их товаров. Приехать и работать в Российской Федерации —  хорошая возможность для египетских экспортеров во всех аспектах. Поскольку, когда вы снизите торговые барьеры, мы полагаем, что поток увеличится.

У нас были предварительные переговоры с Российской Федерацией, но был создан Евразийский экономический союз, все поменялось. В него входят четыре участника, и необходимо провести переговоры со всеми в формате Евразийской экономической комиссии.

Ранее я обсуждал с председателем Евразийской экономической комиссии господином Христенко соглашение о зоне свободной торговли с Россией…

Он тогда был министром промышленности и торговли.

Да, конечно. Он надежный партнер, очень объективный и рациональный человек. Мы составили план развития отношений двух стран. После этого в прошлом сентябре прошла встреча между ним и нашим министром по торговле и промышленности.

Таким образом, план действий начался с формального запроса Египта, и теперь нам необходимо сформировать рабочую группу от Евразийской экономической комиссии для поездки в Египет, чтобы проработать вопросы создания зоны свободной торговли.

На каком этапе мы находимся в данный момент, какое решение было принято?

Мы на первом этапе — мы подаем запрос. На втором этапе в Египет отправляется рабочая группа, представляющая все страны — участницы ЕАЭС, и начинаются переговоры с египетской стороной. Они готовят технико-экономическое обоснования сотрудничества между странами ЕАЭС и Египтом. Я оптимист и более чем уверен, что через год или два у нас уже будут конкретные результаты. 

Это, конечно, многосторонний и очень сложный процесс…  

Не до такой степени. Я лично работал по схожей тематике с Европейским союзом, когда был молод и трудился в должности второго секретаря в 1996 году. Обычно уже есть понимание ситуации, которая складывается ко второму этапу предварительных переговоров.

Там, в Европейском союзе, было более 20 сторон.   

Вот почему это потребовало много времени. Но с Евразийским союзом все будет намного проще.

Да, тут всего четыре, пять с Киргизией.

Да, пять с Киргизией. Таким образом, необходимо подготовить списки согласований, которые уже широко известны в союзе. То есть вы вступите в процесс переговоров по этим спискам, преимущество которых в том, что они не такие проблематичные, как в Европейском союзе, где предусмотрена цена входа, субсидирование. С евразийскими странами ситуация проще.

Почему вы столь оптимистичны по этому вопросу?

Я оптимист. Я действительно надеюсь, что мы можем начать это делать. Это очень важно для нас.

Хорошо, мы поговорили о Евразийском экономическом союзе, о России, но есть и другие члены союза — Белоруссия, Казахстан, Армения и в будущем Киргизия. Какие экономические и торговые отношения у Египта с остальными членами Евразийского экономического союза? Главным образом я имею в виду Казахстан, Белоруссию и Армению.

У нас выстроены хорошие отношения с Казахстаном, но теперь, когда мы имеем дело с Евразийским экономическим союзом, все становится намного проще. Сейчас у вас будут единые тарифные барьеры для всех четырех-пяти стран — участниц союза, и они будут снижаться.

Таким образом, союз способствует прогрессу в отношениях Египта с другими странами?

Конечно, это уже соглашение с четырьмя или пятью странами. Это сильно упрощает процесс, поскольку комиссия знает общую позицию всех стран. Возможно, не столь выработанную на данном этапе, но мы надеемся существенно продвинуться в ближайшие шесть-семь месяцев. И тогда все станет намного проще. 

В начале нашей беседы вы сказали, что торговый оборот между Россией и Египтом удвоился за достаточно короткий период. Если ли какая-то связь между этим ростом и созданием союза? Или же это произошло потому, что бизнес-климат сейчас лучше, чем в прошлом? Это происходит из-за прогресса двусторонних отношений или же от эффекта Евразийского экономического союза?

Нет, если быть откровенным, то рост торгового оборота не имеет отношения к переговорам по Евразийскому экономическому союзу. Это и не связано, и связано.

Хорошо, это не главный фактор.

Совсем нет. Основной фактор — это устойчивое политическое сотрудничество, созданное президентом Путиным и президентом ас-Сиси. Это фактор номер один — решение Египта иметь стратегического партнера в лице Российской Федерации. Это стало естественным результатом роста. Установление зоны свободной торговли всегда приносит прибыль бизнесу, так как она образуется уже через два года, у вас должны быть хорошие отношения с Египтом. 

Мы видим, что Египет сейчас меняется очень быстро. Очень важным моментом была конференция в Шарм-эль-Шейхе, это было похоже на своего рода экономический прорыв. Я полагаю, что я задал все интересовавшие меня вопросы, и хотел бы поблагодарить вас за уделенное время.

Всегда к вашим услугам. Мы очень заинтересованы в развитии отношений с Российской Федерацией на всех уровнях.