Выступление первого заместителя председателя Комитета Государственной Думы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, руководителя Института стран СНГ Константина Затулина на панельной дискуссии «Революция и Русский мир», прошедшей в рамках Всемирной тематической конференции соотечественников «100-летие Русской революции: единение ради будущего».
Приветствую участников сегодняшней встречи, всех дорогих друзей, которых я вижу и в первых, и в других рядах. Не все ряды вижу, но с удовольствием всех приветствую.
Делегация нашего Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками сегодня утром прилетела из Астаны, где мы проводили встречу с партнерами из Казахстана. Встреча была в целом успешной, но сейчас, возвращаясь к теме, хочу выразить мои убеждения. В Святом Писании говорят: «Дом, разделившийся в самом себе, не устоит». На протяжении всего XX века дом под названием «Россия» продолжал такой эксперимент над собой: возможно ли ему устоять в условиях разделения. И хотя, в конце концов, мы благодарны тому, что Российская Федерация существует и развивается, это все было сопряжено, как вы все себе прекрасно представляете, с огромными потерями. К середине XX века, по подсчетам нашего великого ученого Дмитрия Менделеева, на просторах бывшей Российской империи (конечно, она была существенно больше, чем Российская Федерация) должно было жить до полумиллиарда человек. Вы знаете, что сегодня в Российской Федерации живет 140 с небольшим миллионов человек. Вот можно хотя бы таким арифметическим путем, не очень конечно корректным, разобраться в том, что мы потеряли и что утратили за XX век - возможности развиваться еще интенсивнее, и достичь больших результатов.
Если бы мы собирались в 90-е годы или, скажем, еще раньше - в советские времена, то никто бы и не отмечал 100-летие Русской революции, отмечали бы 100-летие Октябрьской революции. Сейчас по всей стране в преддверие этой даты идут встречи и конференции, которые, как правило, называются - «100-летие Русской революции». И совершенно очевидно, что Русская революция началась не в октябре, она началась еще в феврале с государственного переворота. Дружба и чай хороши, когда они крепки, но не очень сладки. Я убежден, что история поставила свою оценку тем, кто участвовал в этом перевороте. И с той, и с другой стороны. В целом, я хочу сказать, политическая и экономическая элита Российской империи не выдержала на самом деле того острого испытания, которое представляла к тому времени ситуация - международная и внутренняя. И соблазнилась идеей смены режима, а дальше, как мы знаем, произошло так, что те, кто устраивал февральский переворот, оказались жертвами октябрьского переворота.
Буквально две недели назад у нас в Сочи (я представляю этот город в Государственной Думе) проходило очередное заседание Валдайского клуба. Как вы знаете, это такое объединение политологов и политиков. Оно известно и потому, что каждый раз Президент Российской Федерации посещает его и подробно выступает, отвечая на вопросы собравшихся из разных стран. Конечно, клуб в основном создан для того, чтобы попробовать донести нашу точку зрения до представителей Запада. Но там есть и представители Востока. И одна из последних дискуссий как раз была посвящена 100-летию Революции. Все выступавшие, - среди них были и наши, российские участники, и зарубежные участники, - все без исключения осуждали эту Русскую революцию. Алексей Миллер даже сказал, что она вызывает у него отвращение.
Мой взгляд на эти события не столь одномерен. Я думаю, что к разным чувствам, которые могут быть у разных участников этих событий и их потомков, надо добавить хотя бы одно, присущее нашему народу чувство, - сочувствие и сострадание по отношению к обеим сторонам. Потому что те, кто потом были названы «эмиграцией» (а здесь присутствуют представители славных родов этой эмиграции) нашли свою Голгофу в Гражданской войне. Их изъятие из развития России на долгий период, России, которая была названа Советским Союзом, ни к чему хорошему, на самом деле, не привело. Оно обеднило нашу культуру и наши возможности. Но и те, кто остались здесь в огромном большинстве, победители, если можно так сказать, тоже поначалу не осознавали, что эта победа окажется Пирровой, и тоже испили свою чашу до дна. И они доказали в ходе XX века свою способность мобилизоваться и достигать огромных результатов - будь то Великая Отечественная война или освоение космоса. Так что просто так отбросить все эти события и оценить их одним негативным образом - это глупо. Это прегрешение против истины. Это очень сложный исторический катаклизм, о неизбежности которого можно спорить - отменить нельзя.
Но важно подчеркнуть, что построить на базе, которая была заложена победой Октябрьской революции, прочное государство, которое бы сохранилось на протяжении исторически длительного периода, не удалось. И это тоже вердикт истории.
Мы начали понимать в 80-е, 90-е годы, что нельзя отторгать соотечественников, живущих за рубежом. Ведь в советские времена у нас не было соотечественников за рубежом. У нас были эмигранты. А эмигранты - это были враги, это был объект для спецслужб, которые боролись, особенно в первые годы советской власти, против тлетворного влияния и вреда, который наносили или пытались нанести эмигрантские организации развитию Советской России. Но вот к 80-м, 90-м годам стало приходить понимание, что дальше так продолжаться не может. Я напомню: в августе 91-го года в Москве и в Петербурге впервые прошел Первый съезд представителей русской эмиграции. Некоторые депутаты Верховного Совета Российской Федерации, в частности Толстой, был одним из инициаторов. Я хочу напомнить об этом, потому что иной раз кажется, что на каждой конференции мы начинаем с чистого листа. Это неправда. По злой иронии судьбы это важное со всех точек зрения, судьбоносное мероприятие не получило должного эффекта, потому что оно пришлось на дни августовского путча в Москве. И когда проходил этот съезд состоялись события, связанные с Белым домом и попыткой свержения Горбачева. И важное дело потонуло в тех событиях.
Но, казалось бы, новая демократическая Россия, которая пошла по пути примирения и единения с зарубежной русской эмиграцией, должна была бы сделать выводы из опыта предшественников, когда дело касается судьбы соотечественников. К сожалению, таких выводов сделано не было: одной рукой снимая всякие идейные препятствия к сотрудничеству с русской эмиграцией, абсолютно небрежно отнеслись к факту распада Советского Союза, породившему новую коллизию - наших соотечественников в так называемом ближнем и новом зарубежье. До 93-го, 94-года все, что происходило в этом новом зарубежье, фактически не было предметом беспокойства со стороны властей. Я это прекрасно помню. Потому что уже к этому времени стал делать свои первые шаги на определенном политическом уровне, став депутатом Первой Государственной Думы.
Я напомню, что, когда уже стало ясно, что Советский Союз клонится к закату и кризису, энергичные руководители Российской Федерации изо всех сил принялись вырывать трон из-под Горбачева. В этот момент подписывались, например, документы между Украиной и Россией, Договор о дружбе, в соответствии с которым признавались административные границы, включающие Крым, Севастополь, входящие в состав Украины. И некоторые депутаты при ратификации в Верховном Совете СССР задавали вопрос тогдашнему министру иностранных дел России Козыреву: «А что же будет с ними?». Задавали вопрос и Ельцину. Было два ответа. Первый: «Мы же подписываем документ в рамках Советского Союза. Если Советского Союза не станет, чего быть не может, тогда, конечно, у нас будут другие обстоятельства. Мы заново поведем разговор о принадлежности этих земель». А на второй вопрос, который задавался Ельцину: «Если распадется Советский Союз, что будет с русскими, которых государство и партия послали в дальние гарнизоны служить, поднимать заводы, создавать промышленность? Теми, которые всегда исторически жили на этих территориях?». Ведь семиреченские казаки живут в Семиречье уже под 200 лет. Какая земля для них родная, на самом деле? Было сказано: «В этом случае никаких проблем не будет. Мы всех примем и обустроим в России». Это был ответ Президента Российской Федерации. Вы знаете прекрасно, что и то, и другое оказалось ложью.
Мы в Госдуме на протяжении 20-ти с лишним лет доказывали, - а в 90-е годы это было очень сложно, - что нельзя просто так отбрасывать русских в ближнем зарубежье. Например, все эти годы полтора миллиона или даже больше русских в Крыму были заложниками отношений между Россией и Украиной. Как только ты пытался сказать слово в защиту Севастополя и Крыма, сказать о том, что вообще-то Севастополь - это русский город, вообще-то Крым - русский, и уму непостижимо представить, что Крым и Севастополь находятся в чужом государстве, а это государство все более становится чужим, то тебя сразу обвиняли в том, что ты злоумышляешь против братских отношений между русским и украинским народами. Но можно ли ради идеи братской дружбы жертвовать полутора миллионами человек просто так? Вот история показывает в результате, что это было неправильно с самого начала. Да, можно представить ситуацию, что Крым и Севастополь остались бы на Украине. Но это должна была бы быть другая Украина - не та, которая существовала и, тем более не та, которая теперь существует. Оставить этой Украине миллионы русских людей, это значит обречь их на ассимиляцию, вымирание или эмиграцию.
Поэтому в 90-е годы именно представители Государственной Думы, результаты выборов в которую не всегда устраивали власть, стали инициаторами новой постановки вопроса о соотечественниках. В Первой Государственной Думе был создан Комитет с таким названием - «По делам СНГ и связям с соотечественниками». Он существует до сих пор. Добавили только «евразийскую интеграцию». Связь с соотечественниками была возведена в ранг законодательной политики нашего парламента.
Результаты. Они, конечно, не столь впечатляющи, как хотелось бы. Потому что на протяжении всех 90-х годов приходилось доказывать, что этим надо заниматься. Впервые у нас в бюджете строчка о том, что надо поддерживать соотечественников за рубежом, появилась в 94-м году. Но сколько копий было переломано - «Это же вмешательство во внутренние дела! Это же ужас что такое!». И до сих пор инерция этого присутствует. Не хочу никого обижать, но я, например, не понимаю, почему в нашем бюджете мы не можем записать, что надо поддержать русских в Приднестровье, потому что русские в Приднестровье сегодня под угрозой: с двух сторон их обкладывают - и с молдавской, и с украинской - именно для того, чтобы породить конфликт и опозорить Россию тем, что Приднестровье будет задушено. И почему в этой ситуации мы должны скрываться за чью-то спину и говорить, что нет, ни в коем случае мы не должны признаться, что мы им помогаем? Мы обязаны им помочь. Они давным-давно хотят в Россию, они давным-давно на референдумах об этом сказали. И это новый Крым. Только в гораздо более сложной для нас ситуации, к сожалению. Конечно, сложность этой ситуации что-то диктует. Это факт. Но, прежде всего, мне кажется, тут необходим честный разговор и поддержка родных людей.
Сбережение нашего народа - это и есть цель, которую, по крайней мере, я и некоторые мои коллеги ставят, когда предлагаются новые и новые законопроекты для того, чтобы облегчить и получение гражданства нашими соотечественниками, и обретение этого гражданства теми беженцами, которые уже на нашей территории. У нас миллион двести тысяч человек бежали с Украины от войны и репрессий. И мы в течение двух лет, по сути цепляясь за разные крючкотворные препятствия, на самом деле не давали и продолжаем не давать им возможности реализоваться. Потому что мы запутали сами себя идеей, что гражданство должно быть труднодоступно. Но для кого?
Президент в 2012-м году говорил о том, что надо создать новую категорию для получения в упрощенном порядке гражданства носителям русского языка, тем, кто являются выходцами из Российской империи и Советского Союза, знают русский язык, переехали в Россию, хотят здесь жить, работать и отказываются от прежнего гражданства. Депутаты Государственной Думы в прошлом составе берут и добавляют к тому, что сказал Президент: «но в современных границах Российской Федерации». А что это означает? Это означает, что на карту Российской империи надо наложить современную карту Российской Федерации - не совпадут никакие границы. Ни волостей, ни губерний, ни областей - ничего. И тогда у нас и Гоголь не будет гражданином Российской Федерации, он не родился в современных границах Российской Федерации, и Владимир Даль, автор «Словаря русского языка», тоже не будет гражданином Российской Федерации, потому что он родился в Луганске. А Луганск - это Украина, мы все это знаем, несмотря на наличие ДНР и ЛНР. Зачем это было сделано? Зачем надо было требовать от людей, чтобы они приносили справки о выходе из гражданства иностранного государства? Никто не может эту справку получить на Украине, никто не может ее получить в Прибалтике, в Узбекистане. Нам с большим трудом летом этого года (я хочу сказать Министерство иностранных дел в этом случае нас всегда поддерживало, но, к сожалению, Министерство иностранных дел в этом случае не является главным действующим лицом, потому что не оно правит законодательство) удалось вырвать норму, чтобы именно тем, кто с Украины, не нужно было приносить эту справку. Все остальные, к сожалению, пока остались за бортом.
За все время действия нормы «носитель русского языка» с 2014 года стать носителями русского языка смогли всего 2 тысячи человек. Из них - 24 человека с Украины. Один миллион 200 человек живут здесь, а 24 получили гражданство! А 63% от этих двух тысяч - это граждане Таджикистана. Почему? Потому что это единственная страна в мире, с которой у нас действует соглашение о двойном гражданстве. Им не надо уходить из гражданства Таджикистана, им не надо представлять справку. Вот они и становятся гражданами России, если захотят.
Разве это разумная политика? Разве это не рецидив того подхода, при котором ошибается тот, кто не ошибается вместе с бюрократами. Я считаю, что, безусловно, мы должны сделать вывод. Мы не вправе в сегодняшней ситуации, когда многие стрелы направлены на Россию, отторгать российскую диаспору и усложнять ей возможности получения российского гражданства.
(Аплодисменты)
Два вопроса есть для диаспоры, и я это прекрасно знаю. Это русский язык - чтобы у детей, у внуков этот русский язык был. И возможность получить гражданство. Кстати, безо всякого выхода из гражданства страны проживания.
(Аплодисменты)
И это следующий вопрос. И я заранее знаю, что как только дело дойдёт до его решения, то снова начнутся запугивания, что нельзя даже думать, чтобы не выходить из гражданства страны проживания. Почему это можно для евреев? Почему можно для армян, для китайцев, для венгров, для поляков? Почему нельзя для русских, которых такое количество разделенных?
Казаки из Австралии пишут, что мы не сможем вернуться в Россию, у нас тут хозяйство, у нас тут уже могилы наших предков, но мы хотим, чтобы у нас был паспорт гражданина Российской Федерации. Не для того, чтобы контрабандой заниматься из Австралии, а для того, чтобы наши дети знали откуда они - из России.
(Аплодисменты)
Спасибо большое.